Олег Липовецкий, который убежден, что в Петрозаводске есть негласная цензура – о скандале с оперой «Тангейзер» и оскорблении чувств верующих
Возбуждение уголовного дела в отношении постановщиков оперы Вагнера «Тангейзер» в Новосибирске» вызвало серьезный резонанс среди театральной и совсем не театральной общественности. Режиссера упрекают в оскорблении чувств верующих. Сейчас недовольные люди выходят с пикетами к театру, режиссер меняет адвокатов, Союз театральных деятелей пишет письма в поддержку искусства, которое нельзя судить в суде.
Об ответственности постановщиков и публики разговариваем с режиссером Олегом Липовецким. Он только что вернулся из Башкирии, где поставил в Стерлитамаке спектакль «Тойбеле и её Демон», в котором речь идет, в том числе, и о вопросах веры.
— Когда ты сейчас ставил спектакль, то не думал о том, что верующие могут что-то понять неверно?
— В идеале спектакль должен иметь несколько смысловых пластов. Какие – то понятны неподготовленному зрителю (сюжет, характеры), какие – то – искушённому (система образов, иносказания, метафоры, цитаты и т.д.). Но, конечно, режиссёр не должен специально примитивизировать то, что он делает, чтобы его поняли все без исключения. Что касается конкретно спектакля который делал я, то с религией связан практически весь сюжет пьесы. Пьесу можно интерпретировать по — разному. Можно было сделать национальную комедию, можно любовную мелодраму. Я ставил спектакль про выбор между догмой и свободой.
— Режиссер вообще должен думать о том, как примут спектакль зрители?
— Настоящее искусство должно задевать. Если оно существует для послеобеденного массажа, то это не искусство. Чем больше кардинальных отзывов на спектакль, тем он интереснее. И потом любое искусство – это предмет споров. Театр существует, в том числе, и как один из способов анализа нашей жизни. А она сама по себе полна противоречий и никого не оставляет равнодушным. На мой взгляд, никаких действий с целью оскорбления в постановке « Тангейзера» нет. Парадокс в том, что как раз сюжет оперы о том, как заканчивают свою жизнь люди, оскорбляющие чувства верующих. То есть, режиссер как раз и рассуждал о праве художника на высказывание, в том числе радикальное. И то, что происходит сейчас — прямое продолжение спектакля. Второй акт. И это горе для нашей страны.
— Но существует ведь грань между авторским художественным выражением и возможным оскорблением публики?
— Предположим, спектакль будет делать режиссер-фашист. Или режиссер-антисемит. Допустим, что он талантливый человек. Если он поставит себе целью оскорбить евреев, православных, мусульман, буддистов или представителей ещё каких – то конфессий, то, в принципе, у него это получится.
— И тогда нужно идти в суд?
— Тогда будет нужна независимая театральная экспертиза вплоть до оценки международного профессионального сообщества. Потому что чем дальше, тем более понятно, что в России независимых экспертиз быть не может. А в суде, по моим представлениям, могут спорить только равные стороны. Например, два режиссера с различными концепциями материала. А в Новосибирске экспертизу делает священник, который, может, не очень-то вообще разбирается в театральном искусстве. Под знамёнами православия организуются демонстрации, на которых люди, многие из которых ни разу не были в театре, призывают театр закрыть, а режиссёров посадить. К чести театра, спектакль идет. Новосибирский театр оперы и балета — один из сильнейших театров страны, туда прилетают петь звезды первой величины. И сейчас зрители едут туда со всех концов страны.
— В Петрозаводске, по-твоему, возможен инцидент такого рода?
— Сравнивать Петрозаводск и Новосибирск неверно, в том числе и по культурным показателям. Но, если речь идёт о цензуре, то нет разницы о каком крае нашей Родины мы говорим. Да, в любом городе России сейчас есть негласная цензура. И не обязательно подавать в суд. Можно уволить или прекратить финансирование. И все. Никто не хочет остаться без денег, поэтому желающих рисковать и позволять себе яркие, а может быть и резкие художественные высказывания очень мало. Сейчас государству важно, чтобы в культуре все было тихо и спокойно.
— Как тебе кажется, нужно ли сейчас защищать искусство?
— В первую очередь нужно исключить правовую возможность сажать в тюрьму за создание произведения искусства. Нужно и защищать, и чтобы искусство само умело защищаться. Для этого нужно всем художникам объединиться. И в стране, и в городе, и в каждом творческом союзе.
— А у нас люди искусства объединены?
— К сожалению, по моему мнению, в Петрозаводске единого театрального сообщества нет. А ведь самое время объединиться в борьбе, в первую очередь, за зрителя. И конкурировать нужно сейчас не друг с другом, а с масс – медиа и интернетом. По статистике в театр ходят только 4% населения. И эти 10000 зрителей в Петрозаводске ходят на премьеры из театра в театр. Количество постоянных зрителей за последнее десятилетие в России уменьшилось вдвое. Театральным зрителем считается человек, посещающий театр чаще двух раз в год. Три раза сходил — и ты уже театрал. Вот таких стало в два раза меньше.
— Как приспосабливаться творцам к ситуации?
— Бороться. Делай, что должен и будь, что будет. Как иначе? К сожалению, когда я в Петрозаводске произношу слово «миссия», большинство моих собеседников начинают смеяться: «Какая миссия, Олег? Нам бы зарплату не сократили».
— Возможен ли, по-твоему, общественный контроль качества культурного продукта?
— Государственные театры, музеи и другие учреждения культуры существуют на деньги населения. Может ли население интересоваться тем, на что именно тратят их деньги? По-моему, это вправе знать каждый человек, который платит налоги. К сожалению, в России очень развит театральный снобизм: «Мы тут великим искусством занимаемся, не смейте нас трогать!». Давайте выкладывать в открытый доступ документы, которые будут объяснять людям, на что потрачены их деньги! Публиковать на сайтах регулярные отчеты. Почему нет? Что касается оценки именно продукта, то тут с этой задачей мог бы справляться экспертный совет. Но состоять он должен из специалистов, приглашённых из другого региона, и его состав должен меняться каждый год. Экспертный совет должен выдавать официальное заключение, на базе которого учредитель будет принимать решения о дальнейшей перспективе учреждения культуры. Если динамика развития учреждения культуры, по мнению совета, прекрасна – честь, хвала и премия руководителю. Если несколько лет динамика отрицательна – соответствующие меры, направленные на то, чтобы организация могла успешно развиваться. -Настоящее достояние народа – это его культура. В музеях висят картины великих мастеров, а не портреты политиков и бизнесменов. Со сцен звучит прекрасная музыка, написанная столетия назад великими композиторами, а не цитаты из речей королей и полководцев. В театр зритель идёт, чтобы сопереживать герою, смеяться, плакать и любить. И чем лучше знает человек свою культуру – тем больше любит он свою Родину. И это и есть настоящий патриотизм. А не крики «Распни его!», которыми сейчас, например, характеризуются акции в Новосибирске в защиту чувств верующих. К сожалению, многие люди так рьяно желающие засадить в тюрьму режиссёра «Тангейзера» вообще никогда не были в театре. Идите в театр, в музей, в филармонию, в библиотеку. Ведите туда своих детей.
Анна Гриневич
Добавить комментарий